Вечер осени. Огни вот. Окна многоэтажек (дальний план) - лирика, галерея бытовых сюжетов. Шкварчащие кухни с запахами, бубнящие телевизоры, семейная ругань, разнузданный смех, бестолковый стук громкой музыки. А кто-то просто переходит устало из комнаты в комнату, уже готовясь ко сну. В лабиринты гаражей попадают иногда красные огоньки машин и медленно ползут по пыльным коридорам, останавливаясь у своих гнезд, где их погонщик двигает железо ворот и загоняет в провонявший бензином гараж свой любимый транспорт. А вот ближе, (не знаю, видно ли вам), между гаражами и частными домами какая-то постройка, в левой четверти кадра. Это старушка построила. Трогательно так, знаете ли, наблюдать, когда старый человек всякие досточки и листы неловко снашивает, да прилаживает неумело. И также огородила. Не знаю, сарай ли это пыталась делать иль сама там жить собралась. Потом подростки это разломают ногами, стараясь с первого удара свалить и сломать как можно больше. И не злобы ради, а так, сами знаете (что не знаете, да и они не знают, "так, просто..."). У частных домов - своя прелесть. Тенистые небольшие сады, старые деревья, листья. Пестрят беспорядком хозяйственно-полезные вещи. Свет одиноких окошек этих милее мне, нежели этажных скворешников. И дома милее, чьи двери открываются в сады - воздух и землю, а не в коридоры дверей и лестниц, ведущих к прилюдным улицам городского приличия. А ближе частных домов, вне кадра - кончается лог и над ним начинается урбанистическая местность города. И на границе местностей собираются по вечерам подростки за одиночными гаражами. Куражисто пьют пиво, курят, фарсово смеются. А ведя серьезные беседы, со знанием жизни в нужный момент вставляют слово "п...дец", после которого сплевывают. Есть в этих вечерах нечто унылое и трогательное. От тяжести сумерек и тусклого желтого света ламп ли, не знаю, от усталых людей ли. Нечто доброе в этом и как-то детски тоскливое)
а чо, норм. Рассмотрел три очень интересных местечка. Представляю сколько девственностей в них было потеряно, литров водки выпито, клея снюхано, ножей под ребро воткнуто.
(10) Помню гулял на изображенной улице с приятелем. Увидя девчонку пасущую гусей, прокомментил приятелю: "о, пастушка". Та быстро прыгнула ко мне и стала дубасить палкой по лбу и макушке. С непривычки аж потемнело в глазах, заискрило. Потом обнаружил себя с этой палкой в руке, надвигающимся на этой девку, а она прижалась к забору и уговаривает не бить ее. Остановился, постоял растерянно, палку бросил и дальше пошел. Это, наверное, самый веселый случай оттуда. А про клей мне друг недавно признался, что он в годы нашего общего детства "как и все" нюхал клей. Они это называли "смотреть мультики". Угощали друг друга разными растворителями, делились впечатлениями. Самый сильный его глюк был - превращение в журавля. Нюхал клей у себя дома, нос его слился с пакетом, превратясь в клюв, а руки стали крыльями. Много разврата пропустил из-за компьютера. Никакого развития. Например, в седьмом классе только узнал от младших, что дети рождаются вылазя из срамного отверстия, а не вырезают их из живота (как нам в детском саду воспиталки врали). Интернета у нас тогда не было. (11) Спасибо, Евгений.
Илюнькин Владимир
В лабиринты гаражей попадают иногда красные огоньки машин и медленно ползут по пыльным коридорам, останавливаясь у своих гнезд, где их погонщик двигает железо ворот и загоняет в провонявший бензином гараж свой любимый транспорт.
А вот ближе, (не знаю, видно ли вам), между гаражами и частными домами какая-то постройка, в левой четверти кадра. Это старушка построила. Трогательно так, знаете ли, наблюдать, когда старый человек всякие досточки и листы неловко снашивает, да прилаживает неумело. И также огородила. Не знаю, сарай ли это пыталась делать иль сама там жить собралась. Потом подростки это разломают ногами, стараясь с первого удара свалить и сломать как можно больше. И не злобы ради, а так, сами знаете (что не знаете, да и они не знают, "так, просто...").
У частных домов - своя прелесть. Тенистые небольшие сады, старые деревья, листья. Пестрят беспорядком хозяйственно-полезные вещи. Свет одиноких окошек этих милее мне, нежели этажных скворешников. И дома милее, чьи двери открываются в сады - воздух и землю, а не в коридоры дверей и лестниц, ведущих к прилюдным улицам городского приличия.
А ближе частных домов, вне кадра - кончается лог и над ним начинается урбанистическая местность города. И на границе местностей собираются по вечерам подростки за одиночными гаражами. Куражисто пьют пиво, курят, фарсово смеются. А ведя серьезные беседы, со знанием жизни в нужный момент вставляют слово "п...дец", после которого сплевывают.
Есть в этих вечерах нечто унылое и трогательное. От тяжести сумерек и тусклого желтого света ламп ли, не знаю, от усталых людей ли. Нечто доброе в этом и как-то детски тоскливое)
Рассмотрел три очень интересных местечка.
Представляю сколько девственностей в них было потеряно, литров водки выпито, клея снюхано, ножей под ребро воткнуто.
А про клей мне друг недавно признался, что он в годы нашего общего детства "как и все" нюхал клей. Они это называли "смотреть мультики". Угощали друг друга разными растворителями, делились впечатлениями. Самый сильный его глюк был - превращение в журавля. Нюхал клей у себя дома, нос его слился с пакетом, превратясь в клюв, а руки стали крыльями.
Много разврата пропустил из-за компьютера. Никакого развития. Например, в седьмом классе только узнал от младших, что дети рождаются вылазя из срамного отверстия, а не вырезают их из живота (как нам в детском саду воспиталки врали). Интернета у нас тогда не было.
(11) Спасибо, Евгений.